На лекции мы поговорим о великом конунге Харальде Прекрасноволосом (Haraldr Hárfagri), который считался фактическим основателем династии, правившей в Норвегии, и первых князьях Киева Игоре Старом и Олеге Вещем. Особое внимание мы уделим сравнению территориальной структуры политий Харальда Прекрасноволосого и Игоря Старого, сложившихся в первой половине X в. вдоль «Cеверного пути» (др.-сканд. Nóregr < *Norðrvegr) и «пути из варяг в греки» (др.-сканд. Austrvegr).

Отдельно мы сравним карьеры двух функционеров этих политий – хёвдинга Торольва Квельдульвссона, начинавшего боевиком на службе у Харальда («Сага об Эгиле»), и Свенельда, который был воеводой князя Игоря. Две захватывающие истории хёвдинга Торольва и воеводы Свенельда дают яркое представление о том, какими способами создавались первые политические системы в раннем Средневековье.

Первое знакомство скандинавов с христианством состоялось уже в начале эпохи викингов: сперва при разграблении монастырей по берегам Северного моря и захвата монахов пленными, позднее – при крещении нанимавшихся на службу западным правителям и при торговле с христианами, которым было запрещено общение с неверными. Главными проводниками христианства были Германия (Гамбург-Бременское архиепископство, которое папы наделили обязанностью распространять христианстве в северных странах), а также Англия. В восточной Скандинавии прослеживаются следы восточного христианства, с которым скандинавы знакомились на Руси и в Византии.

Представления викингов и христиан-неофитов о христианстве отличались крайней упрощенностью и восприятием прежде всего тех положений новой веры, которые каким-либо путем могли быть соположены с языческими. Так Иисус Христос превращается в небесного конунга, подателя благ, защитника и мстителя. Официальное принятие христианства правителями Скандинавских стран происходит в конце Х – начале ХI в., но языческие традиции продолжают жить еще долгое время – так, в (Старой) Упсале языческий культовый центр продолжает существовать до 1070-х гг.

Современную карту — даже не имея ее перед глазами — мы можем представить мысленным взором. Однако это далеко не то же самое, что «ментальная карта» античного или средневекового человека, созданная его сознанием, причем не на основании уже существующего зрительного образа, а на основе устных рассказов, письменных описаний, равно как и собственных наблюдений. В любом обществе на определенном временном срезе существует «ментальная карта», представляющая собой образ пространства, который имеется в сознании значительного числа людей и является частью общей «картины мира». Важно отметить, что этот коллективный образ пространства, хотя он и относится к реальному миру, порой не связан напрямую с практическими нуждами (указанием и нахождением пути).

Так, у древних скандинавов, которые были прекрасными мореходами и задолго до появления карт с легкостью ориентировались на море и на суше, в памятниках письменности нашли отражение весьма специфические представления об ойкумене, о делении всего обитаемого пространства на четыре четверти по четырем странам света: северную (которую составляла Норвегия), южную (включавшую Данию, Саксонию), западную (Атлантику) и восточную (в которую входили земли по берегам Балтийского моря и вглубь Восточной Европы). Представление о том, какие страны относятся к этим областям, было весьма устойчивым; движение из одной области в другую определялось в соответствии не с реальным (отвечающим показаниям компаса) направлением, а с принятым наименованием этих областей.

На лекции будут рассмотрены принципы ориентации в пространстве, характеризующие картину мира сред­невекового скандинава.