По прилете было несколько бытовых сложностей. Улетая из России в ЮАР я не предполагал, что задержусь надолго, поэтому особого запаса вещей с собою не имел (в Африке была календарная весна и подготовка к лету). Первый месяц пребывания в Швеции, если не больше, предстояло жить на российские сбережения, поскольку открыть счет в банке без рабочей визы я не мог, а её доставка из Москвы занимает около 1 месяца. Ну и дистанционный поиск жилья в Мальмё был определённым испытанием. Мне повезло найти очень отзывчивого человека. Он единственный, кто откликнулся из порядка 15 человек (кому я писал), согласился забронировать квартиру да и вообще с большой ответственностью и порядочностью подошёл к процессу.
В свой первый рабочий день я получил контрастный душ: в конторе меня встретили (это исключительно шведы, пара датчан и американка, живущая уже 15 лет в Мальме), показали что и как, через пару часов пригласили на фику, где разговаривали о каком-то сериале. Всё. Привычных для нашей культуры вопросов о человеке (это характерно было и для Африки, и Южной Америки, где люди очень любопытные и открытые) не было. Не было даже попыток вовлечения в разговор, а понять самому, где можно вставить свои пять копеек, довольно сложно. Я спросил у начальницы и коллеги, который отвечал за мою адаптацию в конторе (он датчанин, и это абсолютно другие люди), мол, а что это такое и принято ли так везде, на что мне сообщили, что для шведов всегда стресс, когда приходит новый сотрудник, особенно из другой страны, они боятся заговорить первыми, потому как вдруг это неуместно, и вообще сейчас конец осени-начало зимы, когда они не предрасположены к общению, потому что погода мрачная и плохая.
В настоящий момент я периодами принимаю какое-то участие в неформальном общении с коллегами во время ланчей, фики или пятничного завтрака (frukost klubben), но это происходит нечасто. Говорят, как правило, о том, что мне малоинтересно, и юмор местами, несмотря на понимание языка и контекста, мне не особо близок.
Вообще между миром шведов и иностранцами пролегает водораздел. Эти среды заметно разделены и между собой порой не сообщаются. Например, на курсе в Folkuniversitetet со мною было 14 человек, выходцев из разных стран (Ирландия, Гонконг, Морокко, Сербия, Корея, Япония, Франция, Турция, Иран, Испания, Колумбия, США), разных возрастов (от 17 до 82) и профессий (в основном IT), живущих в стране разное время (преимущественно от пары лет). На вопрос преподавателя, есть ли или появились здесь у кого-то шведские друзья, никто не поднял руку. Общий знаменатель свелся к тому, что шведы — хорошие коллеги, товарищи по работе, вне этого никакого общения нет. Все 14 человек нашли друзей и хороших товарищей либо среди соотечественников, либо среди других экспатов. Что-то подобное я встречал и чувствовал в Японии. У меня даже появилась теория, что подобное характерно для стран, которые длительное время являлись мононациональными и монорелигиозными по составу.
За прошедшие полгода у меня появились товарищи из гребного клуба и местного Красного креста. Мы взаимодействуем в этой среде, но вне — нет. Это человек 6, из них только один швед. Не так давно я стал пробовать налаживать связи с русскоговорящими. Лучше пока получается именно с русскоговорящими, но не с россиянами.
Знание языка мне помогает заглядывать за эту шведскую дверь, но себя я чувствую где-то между, в какой-то буферной зоне. Общая социальная среда мне не нравится, и сам себе я дал срок, поставив в известность и начальницу, что если до конца ноября (когда будет ровно год моего пребывания в Швеции) всё останется на том же уровне, что и сейчас, то я без сожалений и грусти уеду. Очень бы хотелось в ЮАР, либо домой — посмотрим.