Так получилось, что мне предложили позицию только в Техническом Университете Чальмерса (Chalmers University of Technology) в Гетеборге. Туда я подал документы практически случайно, так как даже не слышал о таком университете в то время. Хотя, как я позже, Чальмерс входит в сотню лучших технических университетов Европы (а по Швеции обычно занимает 1-2 место). Видимо, шведы плохо поработали над раскруткой узнаваемости имени и бренда вуза.

А я узнал о Чальмерсе из интервью одного парня, который тоже туда уехал учиться, в одной из бесплатных студенческих газет, раздаваемых во всех московских вузах. Проверил сайт университета, нашел пару вакансий, которые (на первый взгляд) не очень даже подходили по моему профилю. Но все-таки на удачу отправил заявку. И неожиданно меня пригласили на интервью! Как мне позже мой будущий профессор сказал, ему понравилась очень строка в моей «письме о себе», что моя мечта — «стать профессором в университете»: именно эта строка выделила мою заявку из сотен других!! Интервью сначала по скайпу, а потом личное — в Гетеборге (кстати, дорогу и проживание мне оплатили). Дату помню как сейчас — 2 мая 2011. В этот день в Гетеборге неожиданно выпал снег. Что в принципе случается не каждый год, не говоря уж про май.

Это был мой абсолютно первый выезд заграницу и даже полет на самолете вообще. Долго пытался понять, как сориентироваться в аэропорту, куда идти и что делать. Мой багаж потерялся при пересадке в Стокгольме! Катастрофа. По-английски я не очень хорошо говорил (из-за отсутствия разговорной практики, даже несмотря на то, что в университете у меня было почти 100 баллов каждый раз — но уровень совсем другой, и мы оттачивали совсем другие навыки — большей частью читать/переводить технические тексты). Еле объяснился. Багаж нашли в Стокгольме, но сказали, что я его смогу получить только на следующий день, когда мне улетать уже надо было... Приехал в отель поздним вечером, сделал презентацию о себе и своем опыте работы. И на следующее утро пошел на свое первое интервью на английском… Естественно, в языковом плане я его провалил: забыл многие термины, не всегда понимал чего от меня хотят и т.д. и т.п. Но, видимо, какие-то другие качества взяли вверх, и выбрали все-таки меня! На проект разработки катализаторов очистки выхлопных газов (NH3-SCR).

Подал документы на временный вид на жительство в посольстве Швеции в Москве в июне, и через месяц карточка была готова.

Большой проблемой стал поиск жилья. Мне порекомендовали на каких сайтах искать, но… Гетеборг студенческий город. В нем 2 крупных университета на всего 500000 жителей. Многие из студентов приезжают из других стран или других городов Швеции. Жилья на всех не хватает, особенно в начале каждого семестра. Чтобы получить комнату от университета, нужно простоять в очереди год-два (многие уже отучиться успевают за это время). Чтобы получить право снимать обычную квартиру (т.е. не как студент) от жилищного кооператива, в очереди нужно стоять минимум 5-7 лет. Купить квартиру можно от 2-3 млн крон (200-300 тыс евро). Поэтому новоприбывшим единственный шанс получить хоть какое-то жилье, хотя бы комнату в квартире, — снимать, как это здесь называется, через «вторые руки» у частника. Часто бывает, что в разы дороже, чем через «первые руки», т.е. от государства. Потому что государство держит цены на аренду жилья в рамках инфляции, а частники дают ценам расти по рыночным законам, и пользуются этим.

Так вот, я искал на рекомендованных сайтах поиска жилья через вторые руки. Попался на мошенников, которым в ситуации цейтнота перевел депозит за квартиру, но вскоре оказалось, что и квартиры-то нет. Но уже ближе к переезду мне повезло найти комнату всего за 2500 крон в месяц (250 евро). Хозяин квартиры был араб уже со шведским паспортом (сам родом из Алжира), у которого, как потом оказалось, был почему-то фетиш на русских (он в числе прочих постоянно сидел на русских сайтах знакомств, и искал себе новую жену). И он мне честно сказал — у меня три комнаты. Все уже заняты (нашел студентов), но ты можешь пожить в гостиной какое-то время, а потом через какое-то время найдешь жилье. Ну у меня выхода не было, конечно, я согласился. Приехал. Оказалось райончик эмигрантский. Я, вполне вероятно, мог быть единственным белым в районе. Вокруг арабы и африканцы. От последних почему-то пахнет хозяйственным мылом. Арабы курят гашиш. Постоянно встречаю полицейские машины с мигалками. В общем, самые первые ощущения были, что я попал в гетто. WELCOME TO SWEDEN!

Но 1 сентября я начинаю свою работу-учебу. Почему работа, если это аспирантура? Потому что на PhD в Швеции, несмотря на то что это учеба, по закону — по крайней мере на технические специальности — принимаются по рабочему контракту (стипендии все реже и реже с каждым годом, если еще не отменили полностью), и оплачиваются ну очень хорошо, по российским меркам. Мой первый контракт был на 26000 крон в месяц (сейчас это 2600 евро, а тогда это было на 10-20% больше), из них на руки я получал 19000 крон. После голодных студенческих лет в Москве — сказка! И на самом деле и курсов было совсем немного (и все по выбору). Основная часть работы — эксперименты в лаборатории, написание научных статей (за 4.5 года обучения я успел написать 5 статей в международных журналах), выступления на международных конференциях.

В первый свой день я приоделся как при параде — костюмчик, белая рубашка. Оказалось, это все хм… немного лишнее. Стиль одежды — неформальный. У всех, включая профессоров! Кто в рваных джинсах и футболке, кто в красных штанах, кто в спортивном костюме после зала. Я, конечно, в тот день был белой вороной. И этот неформальный дресс-код стал первым культурным шоком. На второй день (а это была пятница) мы по давней шведской традиции пошли с коллегами-будущими друзьями в бар на «afterwork». Где дешевая еда, чуть более дорогое пиво и абсолютно классная новая атмосфера. Возвращались уже ночью на трамвае. В трамвае разговорились с парнем из Афганистана, который сказал, что у него есть комната и он ищет квартиранта, с которым можно бухать и курить, и оставил свой телефон. Мой друг, с которым мы сначала ехали на одном трамвае, скоро сошел. А я вспомнил в какой райончик я еду, и снова возник когнитивный диссонанс — причем тут вообще Швеция.

На работе мне выдали новый ноутбук, место в офисе, который мы делили с одной девушкой-шведкой. Вся канцелярия была в бесплатном доступе. Учебные и научные книги и статьи можно было заказать бесплатно. Все расходники для работы в лаборатории — легкодоступны. Участие в международных конференциях — бесплатно и просто, в отличие от моего вуза в России, ВОЗМОЖНО. Даже такие мелочи, как кофе-чай и фруктовые корзины (которые привозили для сотрудников 2 дня в неделю) — все это было. Секретарь, к которому можно было обратиться по любым вопросам, и она бы помогла, например, с заказом или с документацией. После нищего университета в России и нищей лаборатории, где я работал, все это казалось сказкой. Оказывается, так тоже можно было.

У меня было аж 3 супервайзера-профессора. Один главный — Магнус, и два ко-супервайзера — Пер-Андерс и Ханна. С Пер-Андерсом получилось смешно. По-шведски сочетание букв «рс» произносится как «ш», и когда они представляли его, естественно, они сказали, что-то похожее на «Перандеш». Я ничего не понял, и первое время пытался понять, не индус ли он. Но потом, конечно, разобрался. Ах, да, профессоров называют по имени, все обращения — на «ты». Мне понадобилось несколько дней, чтобы а). понять сам принцип обращения, б). научиться выдавливать его из себя на практике!

В работе мне дали, можно сказать, карт-бланш, за что я бесконечно благодарен Магнусу. За неделю чтения литературы, чтобы войти в курс дел, я нашел перспективное направление — использование цеолитов с малым размером пор в реакции. Предложил свою работу строить на этом, и они сказали: «да, интересно, давай делать». И я стал делать. Сейчас эти системы применяются практически везде, а 9 лет назад их изучение (в академии) только еще начиналось. И я, честно, горжусь, что получилось стать одним из пионеров. Учился синтезировать цеолиты в автоклавах, делать ионный обмен. Почувствовал разницу на практике, что чем меньше поры цеолита, тем сложнее впихнуть туда ионы металла. Работал на оборудовании, о существовании которого в России даже и не подозревал. Ездил на конференции по всему миру 2-3 раза в год.

Как я уже упоминал, курсов было немного, и я мог выбирать те, которые мне были больше интересны/необходимы. Курсы проходили в разном формате. Где-то надо было подготовить проект-презентацию в группе, где-то сдать экзамен. Что удивило после России — на экзаменах категорически нельзя списывать. За этим строго следят. Если кто-то попадется — его однозначно отчислят.

Студенческое жилье, кстати, я получил через год после того, как встал в очередь, и переехал в центр города, ближе к университету. Много времени проводил в лаборатории за работой. В свободное время мы с друзьями ходили на вечеринки, в кино, в театр, организовывали барбекю. Почти каждый сезон ездили в Норвегию кататься на горных лыжах. Путешествовали.

Долго ли, коротко ли, но 4.5 года пролетели, и в конце февраля 2016 я защитился. Настало время определяться — что делать?

В Швеции вариантов не было, просить остаться в университете я не хотел. А тут мне мой бывший научный руководитель предложил вернуться в Москву, поучаствовать в развитии его компании, которую он открывал. И то ли ностальгия по родине заставила, или просто плохо подумал, пустил все на авось, я согласился и полетел работать в Москву. Это была чудовищная ошибка.

После Швеции разница была заметна. Я знал, что она будет, но не думал, что такой огромной, думал, что привыкну, но не привык. По итогу в плохо отлаженной, новой системе новой компании, мне пришлось заниматься не тем, что мне нравится, не тем, что могу и хорошо умею, и за гораздо меньшие деньги совершенно чужими вещами, как, например, продажи. Это как другой мир.

И я поменял работу. Потом другую. Несколько месяцев работал технологом ароматов вейп-смесей. Потом в IT-компании, которая занималась разработкой электронных курсов по химии. Все это были места, где мои знания и мой опыт на 100% просто не были нужны. И/или не было перспектив роста.

Было несколько случаев: я приезжаю на очередное собеседование. Смотрят на меня, смотрят на мое резюме смотрят и говорят, что меня не могут взять. Так как overqualified. Просто знания не нужны. А там, где знания нужны — там платят копейки.

Поэтому вывод для очевидный — для меня в сегодняшней России просто нет места. Я вряд ли уже вернусь туда снова, если только кардинально ничего не изменится.

Более того. Именно в тот момент, когда я жил в Москве, у меня появилась девушка — русская, которая тогда жила в Испании. Мы первые несколько месяцев проводили в режиме whatsapp-самолет-встреча в разных странах Европы. Она в итоге решилась переехать ко мне в Москву. Для нее перемены были еще большим шоком, она тоже не смогла ничего найти приличного для себя.

В итоге мы договорились, что я ищу работу в Европе (мне должно быть проще, чем ей, как техническому специалисту), чтобы мы вдвоем могли уехать как можно быстрее из России. В итоге полгода нервов и плача, мы уезжаем вместе в Швецию. У меня есть предложение о контракте постдока на 1.5 года в университете Лулео, это городок на севере Швеции, недалеко от полярного круга. Но девушка, уже к тому моменту ставшая женой, не может там оставаться! По шведским законам, воссоединение семьи занимает от полугода до нескольких лет (кому как повезет), пока рассматриваются документы. Это замечательный пример шведской бюрократии…

Она вынуждена уехать к себе обратно в Испанию и начинать свою жизнь сначала. Я начинаю работу в Лулео. И тут я понимаю, что Швеция — она разная. Гетеборг — относительно крупный город, мультинациональный, живой. И Лулео — богом забытая деревня (ок, город на 50000) где-то на севере, где практически ничего нет, и очень сложно куда-то выбраться (все авиасообщение с остальным миром только через Стокгольм). Где все закрывается в 7 вечера. Где на улице редко кого встретишь. Да и люди совсем другие. На севере люди более закрытые, даже по шведским меркам. Ощущение, что это совершенно другая страна. С удовольствием бы вернулся в свое гетто в Гетеборге…

Из плюсов жизни на севере — это, конечно, красота природы. Мы нашей дружной интернациональной компанией зимой постоянно ходили ловить Аврору (северное сияние), летом — на пляжи Ботнического залива. Ездили с друзьями на машине в национальный парк Абиско, на Лофотенские острова в Норвегию, ледяной отель в Кируне. Из развлечений — хоккей и баскетбол. Зимой открывается ледовая дорога, и на ней можно кататься. Тем, кто любит лыжи (обычные) и ориентирование в лесах — тоже раздолье.

Из минусов — неравномерное распределение дневного света. Полярная ночь и полярный день — и то, и то тяжело переносить. Также низкие температуры зимой (я за 2 зимы застал до -35 ^◦С), хотя многих, живущих в России, этим не запугать. Но самая большая проблема — это удаленность от цивилизации. Но это для меня. В России есть места гораздо более суровые и отдаленные.

Я не смог приспособиться к северу. Видимо, не мое. И когда мой контракт закончился, очевидным решением было вернуться в любимый Гетеборг и искать работу там. Отношения с женой не прошли испытания временем и расстоянием (часть «спасибо» обязательно должна уйти шведским миграционным органам, организовавшим такие испытания), и мы решили расстаться каждый в «своей» стране — новой родине, по сути, Испании и Швеции.

А в Гетеборге мне повезло снова. Благодаря своим старым связям и исследованиям, которые я делал во время PhD, я получил собеседование в Volvo Trucks и прошел его (неожиданно легко), получил работу инженера системы очистки выхлопных газов.

На данный момент я работаю в компании чуть больше года. И, работая в шведской компании, имея постоянный контракт, понимаешь все преимущества шведской модели и чувствуешь социальную поддержку.

Прежде всего, когда глобальный «коронакризис» только начался — в начале весны 2020, из-за срывов поставок частей для сборки все производство на заводах в какой-то момент остановилось. Приток денег в компанию прекратился. И они приняли решение распустить всех сотрудников по домам, пока все не устаканится. Называется это korttidspermittering по-шведски, или short-term lay-off по-английски. Вплоть до 6+3 месяцев. При этом шведское государство выплачивает половину зарплаты сотрудников, компания платит остальную часть. А сотрудники сидят дома и получают 92.5-96% (процент зависит от того, сколько им придется сидеть дома) зарплаты. Тебя не могут уволить вот просто так в один момент. Все переговоры об увольнении проходят через профсоюз, который отстаивает каждого сотрудника. И даже если компания принимает решение уволить человека, это решение должно быть четко обоснованным (какие причины) и человек получает зарплату еще несколько месяцев.

У нас так и произошло. В сентябре «Вольво» из-за коронавируса (а транспортный сектор, естественно, сильно пострадал!) приняло решение уволить 30% белых воротничков. Кстати, такие увольнения произошли впервые за 30 лет (даже в кризис 2008 года такого не было), но все они ушли с социальным пакетом на руках.

Гораздо хуже тем людям, у которых нет постоянного контракта в компании, и которые были наняты как konsult'ы (не знаю точного русского аналога, но это значит, что компания их как бы «арендует» на время, можно сказать, временные сотрудники). Их могут уволить одним днем, и тот социальный пакет, который они получают (и получают ли), уже зависят от профсоюза, в котором они состоят (и состоят ли).

Но в большинстве своем, и точно так же как одни мои знакомые американцы, которые сюда приезжали в Швецию на год, сказали: «оказывается совсем неплохо жить при социализме».

Я, кстати, в эту эпоху увольнений не только умудрился сохранить работу, но еще и получил повышение до ведущего инженера (это через ступеньку по служебной лестнице) и глобально ответственного за свой компонент в системе «Вольво». Спасибо реорганизации компании, которая ускорила все естественные процессы.

Если говорить о пандемии. Я (как и большинство местных) очень рад, что шведский главный эпидемиолог Тегнелль принял решение не закрывать страну на карантин, а дал людям свободу передвижения.

В этом — вся Швеция. Именно в этой стране слово «рекомендации» работает: люди настолько ответственные, что рекомендации свято соблюдают (почти как закон). Как не работало бы в Южной Европе или России. Потому что, видимо, это заложено на генетическом уровне, в менталитете. Потому как если шведу скажешь правило, он его будет честно стараться выполнять. Особенно если объяснишь, зачем эти правила или ограничения придуманы. Конечно, не все такие правильные, но большинство точно. Особенно старшее поколение. Когда пошла высокая смертность в домах престарелых в начале пандемии (была сделана ошибка, что туда продолжили пускали посетителей), их полностью закрыли для посещения. Пожилым людям, живущим в своих домах/квартирах, рекомендовали (и опять же, они свято следовали рекомендациям) не выходить из дома без острой необходимости. Но прошло какое-то время, и пришли парадоксальные новые рекомендации — пожилым людям сказали, что можно, даже нужно социализироваться. Потому что социально-психическое здоровье не менее важно. И в этом тоже Швеция. Те же самые инвалиды, они не сидят дома как в России, а, так как они не забыты и не выброшены обществом, для них создана вся инфраструктура, они имеют возможность социализироваться и жить, можно сказать, вполне самой обычной жизнью.

Возвращаясь к контрастам и к тому, что меня удивило и удивляет в шведской компании, то это поощрение сотрудников на занятия спортом. Ежегодный friskvårdsbidrag: каждому сотруднику дается обычно не менее 2000 крон в год от работодателя на оплату спортивных активностей, все они на выбор сотрудника. Абонемент в тренажерный зал, бассейн, йога, сеансы массажа, mental therapy… по большому счету сюда входить может все что угодно, если только это хоть как-то касается спорта. Часто в офисном пространстве стоят столы для настольного тенниса, есть свои тренажерные залы. Регулярные перерывы на спорт в рабочее время даже поощряются!

Еще удивило, что переработки здесь не приняты. Для многих шведов оттикало 8 часов — и домой. Часто это связано с тем, что детские сады держат детей строго только на время рабочего дня родителей, которые поэтому и срочно мчатся забирать свое чадо из сада. Отпуска здесь тоже щедрые и обязательные. Если не ошибаюсь, у меня отпуск 25 рабочих дней в году (выходные и праздники не включены) — с возрастом вроде будет больше. Из них 20 минимум дней ты просто обязан взять. Остальные дни при желании могут перейти и на следующий год. Обычно Швеция пустеет в июле-начале августа — все едут на свои виллы в Испании.

Удивило, что все дела расписаны задолго наперед. Это относится и к обычной жизни, и к корпоративной культуре. Никогда бы не подумал, что смогу свободно оперировать порядковыми номерами недель в году. Например, следующее совещание по этой теме мы проведем в понедельник на 50-й неделе….

С негативной стороны удивило огромное число совещаний. Иногда они полезные, иногда — пустая трата времени. Но чего не хватает шведам — это уверенности в принятия решений. Как будто ходят вокруг да около, но решающего слова главный никак сделать не может или не хочет. А переваливать ответственность на других статус не позволяет. Такое поведение — это шведская ментальность.

Больше всего в Швеции мне не хватает русского общения и русской еды. Русскоязычных друзей не так много, и не каждый день с ними увидишься. Да и самые большие друзья остались в России. Русскую еду (типа гречки или вареников) можно при желании найти в русском магазине или польских или арабских, но не в обычных супермаркетах. В общем, не так удобно.

Что нравится в Швеции вообще — это социальная защищенность, уверенность в завтрашнем дне. Нравится возможность развиваться и заниматься собой. Например, любое образование в Швеции полностью бесплатно для резидентов. Я планирую пойти на MBA через год-два. Нравится высокий уровень жизни и возможность путешествовать свободно по Европе без виз.

Не нравится медицина. Минусы в том, что для того, чтобы попасть к врачу, нужно отсидеть огромную очередь, а на выходе чаще всего получить совет типа «ничего страшного, подождите день-два, и все само пройдет». Иногда непонятно, это от некомпетенции или от нежелания «перелечить». Особенно страшно заболеть на выходных, когда прием ведет только один дежурный врач, — можно просидеть полдня, ожидая приема…

Сейчас активно развивается видеомедицина — есть приложения, через которые можно позвонить доктору, и он даст совет и, может быть, даже пропишет лекарства. Наверное, это в какой-то мере поможет решить проблему медленной и неэффективной медицины.

Врачи по умолчанию не будут тебя пичкать лекарствами. Те же антибиотики прописывают только в экстренных случаях, особенно детям. Сохраняют иммунитет. Главное не упустить момент, когда иммунитет лучше не сохранять, а прописать антибиотик.

Из однозначных плюсов медицины — если ты все-таки заболел серьезно, то ты получишь лучшую медицинскую помощь, а государство покроет значительную часть твоих расходов (скажем, 80-90%), например, на сложную операцию или химиотерапию.

Плюсы и минусы есть в том, что законы и правила соблюдаются. Почему это плюс, говорить не буду, и так все понятно. Но а минусы… Иногда соблюдение этих правил доходит до маразма. Например, в еще докоронавирусную эпоху уходит последний автобус в один из далеких пригородов города. Водитель отказывается брать некоторых пассажиров на борт, ссылаясь, что по правилам вместимость не может превышать столько-то человек. И просто уезжает, оставляя их на вокзале. В России, я думаю, он бы взял всех, плевав на правила (все равно никто не проверит).

Цены на еду тут дороже, чем в России, но с местными зарплатами это не сильно чувствуется. Да и продукты качественнее — по крайней мере понимаешь, за что ты платишь больше. В Швеции очень дорого все, что относится к сфере услуг: рестораны, такси и пр. Но я не очень часто пользуюсь. Мне повезло снимать квартиру недорого напрямую у государства, в противном случае я бы тратил на жилье гораздо больше. Ну а сейчас с зарплаты получается хорошо откладывать. Вкладываю сбережения в акции и фонды. Когда придет время покупать собственное жилье и авто, эти деньги пригодятся.

Шведский я никогда не учил серьезно. Ходил на начальные курсы от университета A1, A2. На этом все. Но так как я прожил здесь уже довольно давно, то постепенно и пассивный словарный запас стал пополняться, стал без проблем читать на шведском, понимать большей частью, что говорят на слух. Потихоньку стал говорить со временем. Пока не очень свободно, и не на любые темы, но прогресс есть. Более того, через 9 лет пребывания в стране наконец-то записался на бесплатные языковые курсы от государства (SFI, Svenska för Invandrare) и жду своей очереди. Просто особой необходимости в языке не было раньше. Да и сейчас, честно говоря, ее нет. 99% шведов прекрасно говорят по-английски. Плюс в том, что языкового барьера ни у кого из приехавших иностранцев нет, и адаптация проходит быстрее. Минус в том, что нет толчка для изучения языка. Если шведы видят, что ты плохо понимаешь их по-шведски, они просто переходят на английский.

Английский постепенно неофициально становится вторым языком в стране, особенно в свете миграционных потоков. Даже для получения гражданства знания шведского не требуется! У меня много знакомых со шведским паспортом, которые до сих пор не говорят по-шведски. Правда, говорят, языковой экзамен для получения гражданства все-таки скоро введут. Посмотрим. Наверное, это правильно.

Самое популярное слово, которое все знают — это, конечно, lagom. Перевести можно как не много, но и не мало, ровно столько сколько нужно. Это слово — целая философия шведского общества. Когда не принято вычурно себя вести, кичиться большими деньгами или роскошью, а вести себя скромно, не выделяться из толпы. Философия в том, что когда каждый возьмет себе «лагом», то хватит всем понемного, не будет супербогатых, не будет супербедных.

Недалеко от lagom ушло слово mellanmjölk (молоко средней жирности) — но не в буквальном его смысле, а переносном, и скорее в негативном смысле. Так шведы в шутку называют типичного представителя своей нации: типа амебы, скучный: и ни туда, и ни сюда. Типичный швед, живущий типичной шведской жизнью. Водит машину «Вольво». Работает строго с 8 до 17. Потом забирает ребенка из детского сада (ах да, а до этого он сидел полгода-год в отпуске по уходу за ребенком). Ходит в тренажерку 2 раза в неделю. По вечерам пятницы пьет винишко под фильмец по телеку (fredagsmys). Ездит в отпуск на Канары, Майорку или Таиланд раз в год. Швед, который молчит, не возникает, избегает острых углов и конфликтов, боится принимать решения. И т.д.

Еще, на мой взгляд, шведы чаще всех в мире говорят спасибо (tack). Во-первых и естественно, в знак благодарности — по правилам вежливости всегда!, и во-вторых, и как эквивалент русского «пожалуйста». В общем, tack говорят всегда и везде.

Еще очень популярное слово du (ты). Где-то полвека назад была проведена специальная языковая реформа, когда вежливое Ni (Вы) убрали из оборота, и с тех пор всегда всем «тыкают». И старшему поколению, и начальникам, и профессорам. Разве что в обращении к королю все еще уместно и нужно говорить «Вы».

В нескольких словах я бы описал Швецию так. Порядок. Лагом. Уют. Защита.